Читать книгу "Страж порядка [litres] - Алексей Иванович Слаповский"

себе питаться в «Му-Му». Вроде не очень дорого, но это кому как. К тому же от запахов разыгрывается аппетит, захочешь и того, и другого, и третьего. Лишнего. Раньше Эрих брал на работу обед – пару сосисок, сыр, помидоры, хлеб. Поднимался в то же «Му-Му» и там ел за дальним столиком. Со своей едой в «Му-Му» приходить нельзя, но работникам «Депо-Молла» позволялось.

Раньше тут только и было «Му-Му», теперь в здании открыли еще и «Макдоналдс», и кондитерскую-кофейню. По наблюдениям Эриха, мест общего питания с каждым годом становится все больше. Жрать стали в три горла, сделал он вывод. Меры не знают. И перестали готовить дома. Мать вот тоже последние лет двадцать ничего не готовила. Сама ела что попало, о сыне и вовсе не думала.

Много пищевых точек и в окрестностях дома, где живет Эрих. И около метро. По тому, что находится у метро, легко понять, чем сейчас заняты люди. А находится там несколько фастфудов, салоны сотовой связи, продуктовые магазины и банки, очень много отделений разных банков. Следовательно, люди сейчас едят, звонят, закупаются продуктами и занимаются деньгами. Есть тут еще и книжный магазин, но он скорее школьно-канцелярский: в книжных отделах, среди высоких, плотно набитых стеллажей, всегда пусто, покупатели ходят лишь у полок с тетрадями, учебниками, ручками. Учеба такое дело – хочешь не хочешь, а на чем-то писать и чем-то писать надо, приходится покупать.

И вот у Эриха появилась привычка вкусно кушать. Понятная человеческая слабость. Он заглядывал и в «Макдоналдс», и в кондитерскую, но чаще всего посещал все-таки «Му-Му». Тут тоже, если ходить часто, замечаешь однообразие ассортимента, но однообразие более разнообразное. Эрих обычно брал винегрет или салат из свежей капусты с морковью и яблоком, иногда баловал себя селедкой под шубой, брал украинский борщ или гороховый суп с копченостями, или суп-пюре с брокколи, или рассольник, или суп с фрикадельками, а на второе предпочитал рыбу в кляре, иногда колбаски с гречкой-гарниром или мясо по-французски, изредка позволял себе кусок семги. Запивал это компотом или киселем, но брал и крошечную чашечку черного кофе, как аристократ. Продавалось здесь и спиртное, но Эрих алкоголя чурается с подросткового возраста. Друзья напоили его каким-то вином, он еле дошел до дома, по дороге падал, ночью проснулся от тошноты, побежал в туалет, его долго и мучительно рвало, а потом он спал весь день. С той поры как отрезало, даже запаха алкоголя не переносит. А еще больше запаха перегара. Ну, как не переносит. Не любит, но терпит. Потому что из входящих каждый десятый или, хорошо, пусть двадцатый идет с этим запахом. Приходится терпеть. Вот почему, кстати, Эриху нравился масочный режим: если кто и выдыхал гадость, то не в людей, а себе в маску.

С этого запаха все и началось. Хотя не только с него.

Эрих поднялся в «Му-Му», взял поднос и пошел с ним вдоль стойки. Сзади пристроились два парня, они весело ругались матом и от них несло выпитым накануне пойлом, перегоревшим в их желудках. Казалось, они и говорят желудками. Они ругались о том, что вчера были у кого-то в гостях и им там не понравилось. Отстой, говорили они. Если бы знали, то никогда, говорили они. Отстойные телки, говорили они. Отстойный Антоха, говорили они про какого-то Антоху. И все это матом, громко. И, конечно, были без масок, хотя при входе была табличка, что без масок никто не обслуживается.

– Что желаете? – спросил Эриха юноша-подавальщик среднеазиатской внешности.

– Винегрет, – сказал Эрих.

И получил мисочку с винегретом, и отошел, но отошел недалеко.

– Что желаете? – спросил юноша парней.

– Селедку под шубой, – сказал один.

– Мне тоже, – сказал другой. – Нет, мне грибочки. Под водку хорошо, – объяснил он первому.

Юноша поставил перед ними мисочки с селедкой под шубой и маринованными грибами.

Эрих сказал ему, не глядя на парней:

– Вы не имеете права их обслуживать. Они без масок.

Среднеазиатский юноша не успел ответить, за него ответил тот, который взял селедку под шубой.

– Не лезь, куда не просят, – сказал он.

– Иди давай, не держи людей, – сказал тот, который взял грибочки.

– Вы не люди, вы уроды, – не согласился Эрих.

– Чего сказал? – надвинулся на него тот, который взял селедку под шубой.

– Он борзый, – сказал тот, который взял грибочки.

– Видал я таких борзых, – сказал тот, который взял селедку под шубой. – Чего пялишься?

И прошел мимо Эриха с подносом. Второй – за ним.

А ведь Эрих был в форме, но они словно не замечали этого.

– Мне вызвать полицию? – спросил Эрих.

– Я те щас вызову, – сказал тот, который взял грибочки, а теперь выбрал горшочек с борщом. А тот, кто взял сельдь под шубой, предпочел гороховый суп с копченостями.

Эрих, чувствуя себя в полном праве, громко сказал, обращаясь ко всем работникам, кто стоял на раздаче:

– Прекратите выдавать им еду. Они без масок. И пьяные.

– Кто пьяный? – спросил тот, который взял сельдь под шубой и гороховый суп. – Ты сам на ногах не держишься, проспись иди. С утра накатил и предъявляет тут.

Работники заулыбались, а некоторые и засмеялись.

Эрих слегка растерялся. Собирался с мыслями. За это время парни продвинулись дальше. Тот, кто взял сельдь под шубой и гороховый суп, добавил к ним куриный шашлык на шпажке-палочке. И тот, кто взял грибочки и борщ, поступил так же.

Эрих достал телефон, набрал 102. Ему ответил неразборчивый женский голос.

– Тут, в «Му-Му» у метро «Тимирязевская», два хулигана безобразничают, – гневно сообщил Эрих. – Без масок, пьяные, ругаются матом. А персонал с ними ничего не делает.

– А вы кто? – спросила дежурная.

– Я гражданин страны. И я охранник тут, но они меня не слушают.

– Хорошо, передам, – сказала дежурная.

– Кому? – спросил Эрих, но она уже положила трубку.

– Звони, звони, – одобрил тот, кто взял сельдь, суп и шашлык. – Сейчас прискачут. С мигалками. Водочки нам, – обратился он к женщине, подававшей напитки. – По сто? – посоветовался с другом.

Тот склонил голову в сомнении.

– Двести?

Друг приподнял плечо, продолжая сомневаться.

– Сто пятьдесят, – решил тот, кто взял сельдь, суп и шашлык. – А то работать еще.

Друг кивнул.

Женщина была постарше и была, в отличие от остальных обслуживающих, русская.

– Вы, в самом деле, не это самое, – сказала она. – Нам тут неприятностей не надо. Маски оденьте хотя бы.

Она и сама достала из кармана передника и надела маску.

Эрих испытал смешанное чувство гордости и печали за русский народ, который иногда бывает честен, но никогда до конца.

– Нет у нас масок, девушка, – сказал тот, кто взял сельдь, суп и